«Итак, где же наблюдающие тщательно за нашими делами (хорошо ли, или худо они идут), наблюдающие не для того, чтобы рассудить, но чтобы осудить, наблюдающие не потому, что принимают участие, но потому, что радуются злу, на доброе клевещут, а худое выставляют на позор и в ранах ближнего ищут извинения собственным порокам? Пусть судили бы они справедливо! По пословице, и желчь была бы иногда пригодна, если бы опасение от врагов могло сделать нас более осторожными. Но теперь судят они с неприязнью и злобой, омрачающей рассудок; а потому и порицание их не имеет никакого вероятия».

Святитель Григорий Богослов
Слово 22
О мире, произнесенное на общем собрании единоверных, бывшем после при­мирения

Итак, где они, равно ненавидящие Божество и нас? Из всех наших злостраданий славнее те, которые терпим ради Бога. Где эти снисходительные судьи собственных дел и строгие истязатели чужих, чтобы и в этом солгать истине? Где вы, которые сами покрыты глубокими ранами, а нас укоряете за всякий багровый знак, сами подвергаетесь падениям, а нас осмеиваете и за преткновение, сами утопаете в грязи, и радуетесь увидеть на нас пятно, сами слепотствуете от бревен в глазах, нас ставите в вину иметь спицу, которая не производит большой боли, пока она в глазу, и которую нетрудно вынуть из глаза, или сдунуть с него?

Будьте теперь причастниками наших тайн; вас призываем в сонм свой, и ненавидимые (какая самонадеянность или какое дерзновение!) предаем себя на суд врагам, чтобы вам остаться посрамленными пли побежденными, когда сам недуг наш (что может быть страннее этого?) убедит вас в нашем здравии. Ибо не в учении о Божестве было у нас разномыслие, но подвизались мы за благочиние, и спорили не о том, которое из нечестивых учений предпочесть должно, – то ли, которым сокращается Божество, или то, которым отсекается от Божией сущности или один Дух, или с Духом и Сын, спорили, говорю, не о том, принять ли одну или двойную меру нечестия.

Но таковы (кратко говоря) нынешние недуги, потому что ныне полагают «восхождения в сердце своем» (Пс.83:6), но не исповедания, а отречения, не богословия, но богохульства; ныне все один другого расточительнее в богатстве нечестия, как будто не нечестия боятся, но того, чтобы не стать умереннее и человеколюбивее других. А мы поступаем не так. Напротив, в учении о Божестве (если не много будет сказать это) мы столько же единомышленны и согласны, сколько и Божество Само с Собой.

Мы стали «один язык и одно наречие» (Быт.11:1), но не для такой цели, для какой в древности созидавшие столп; они были единомышленниками на зло, а мы пользуемся единомыслием для всего доброго, чтобы единодушно и едиными устами славить Отца и Сына и Святого Духа, чтобы о нас можно было сказать «истинно с нами Бог» (1Кор.14:25), соединяющий соединяющих и прославляющий прославляющих Его, и не только можно было сказать это, но и поверить этому.
  
 Но есть нечто, в чем и мы соглашались. Не спорю, что и это худо; ибо не надлежало бы давать как лукавому доступа или повода, так и злым языкам свободы. Впрочем, не столько худо, как представляется нашим клеветникам. Поскольку нам, как людям, свойственно было и погрешить в чем-нибудь, то вот наш проступок – мы были весьма пастырелюбивы и не умели решить, которое из двух благ предпочтительнее, пока не согласились равно уважить то и другое. Такова наша вина, за это пусть укоряет, или прощает нас, кто хочет. На это одно могут опереться еретики. Кроме же этого ничего не найдете, хотя бы и очень желали. «Мухи мертвые» и загнившие «портят елей», говорит некто (Еккл.10:1), но зависть не может повредить добру, хотя и захочет, ибо «истина», как рассуждаю с Ездрой, «сильнее всего» (2Ездр.4:35).
   
Таким образом, мы сами собой прекратили и будем прекращать собственные свои несогласия, ибо невозможно, чтобы отцы немилостиво судили детей, особенно при посредстве общеисповедуемой Троицы, за Которую воздвигают нас на брань и для Которой мы сами не будем вступать в брань. Поручителем же мира я – человек столь малый для такого дела, потому что «Господь смиренным дает благодать», а высоких смиряет «до земли» (Иак.4:6. Пс.146:6).

Но что из этого вам, общие наши примирители (ибо вы действительно наши примирители и невольно оказываете нам такую милость)? Если мы погрешаем в чем-нибудь большом или малом, то вы от этого не делаетесь благочестивыми. Напротив, как мы не стоим похвалы за худое, если когда падаем, так вы остаетесь не менее нечестивыми, хотя и мы согрешаем – даже еще более, потому что с нами падающими поступаете жестоко.
  
 Но чтобы вы могли видеть наше во всем единомыслие а из этого заключить, что мы и всегда будем единомышленными; хотя в этом, как думаю, уверило и видимое – и праводушный отец и благопокорный сын, вместе восседающие, служащие друг другу украшением, и в вас воспламенившие ту искру благочестия и единодушия, какая только есть; однако же да убедит в том и слово. И как вы слышали уже одного152 (ваше удивление до сих пор оглашает слух мой, а сокровенное в сердцах, очень знаю, еще больше и того, что излилось в воздух); так услышьте опять и меня, если снова желаете слышать.

И если кому-нибудь из вас недостаточными доказательствами кажутся и проповеданное неоднократно, и те искушения, те метания камнями, которые я уже претерпел и готов еще претерпеть, почитая для себя потерей не страдания, но лишение страданий, тем более когда вкусил уже бедствий за Христа и приобрел от них прекрасный плод – приумножение людей этих.

Итак, чего хотите? Убедились ли вы этим? И мне не нужно прилагать новых трудов, не нужно в другой раз богословствовать? Вы пощадите мою немощь, по которой и это едва говорю вам? Или для вас, как для людей, имеющих тяжелый слух, надобно многократно повторять одно и то же слово, чтобы при постоянном напряжении голоса сказать наконец в уши слышащих? Мне кажется, что вы молчанием своим вызываете слово; ибо молчание, по пословице, есть знак согласия. Итак, примите слово обоих от единого сердца и из единых уст…»

Читать полностью Слово 22 святителя Григория Богослова

Filed under: Без рубрики | Tagged: осуждение, осуждение священства, святой Григорий Богослов |